К 75-летию Победы

Малофеев Василий Степанович

Историю своей семьи рассказывает Г. Ф. Золотухина, внучка погибшего Малофеева Василия Степановича.

Радостная и счастливая вбегаю в дом, сегодня я опять получила одни пятерки в школе! Вбегаю в комнату к бабушке и застаю ее сидящей в неестественной каменной позе, на коленях большая книга красного цвета, по щекам бегут слезы.

Подбегаю к бабуле, падаю пред ней на колени:

- Что случилось? – бабушка поднимает на меня глаза, горестные, глубокие, тяжело вздыхает, и, переведя дух, улыбается:

- Да вот… читаю…

- Ух, а я уж напугалась, думала, что случилось.

- Случилось, давно уж случилось.

- А плачешь сейчас?

- И сейчас, и тогда, и потом плакать будут. Если сердце есть.

- Да что это за книга такая?- искренне удивляюсь я.

- А ты почитай, почитай, внученька. – Бабушка закрывает книгу, медленно, бережно вытирает обложку краем фартука и протягивает книгу мне.

- Книга Памяти, - читаю я. Раскрываю предисловие: «В Книге Памяти не описаны ни героические подвиги погибших воинов, ни их муки и страдания. В нее вложено безутешное горе матерей, отцов, вдов, сирот. В кратких записях о жертвах войны наша боль. Думы о них очищают душу, укрепляют ее, и пусть эта неутихающая боль переходит из поколения в поколение, из века в век…». Перелистываю страницу: фотография памятника воинской славы. Я его видела в парке Победы в городе Абакане. Глаза бегут дальше, листаю страницу за страницей: имена, имена, имена…

70 страниц фамилий погибших на букву «А»!

Сколько же их всего?! 29 тысяч призванных из Хакасии.

Раньше я слышала эти цифры, но они были для меня просто цифрами, а сейчас это имена:

«Горбалюк Степан Трофимович, род. с. Сабинка Бейского района. Призван Бейским РВК, стрелок 24 гв. СД. Умер от ран 07.03.42 г….

Дементьев Василий Андреевич, род. 1909 г. с. Сабинка. Призван в 1941 г. Пропал без вести в июле 1941. (В голове промелькнуло: «В первые дни войны!»).

Дементьев Иван Семенович, род.1915 г, с. Сабинка. Призван 21.06.40 г. Погиб 04.08.41 г.

Останавливаю взгляд и задумываюсь: «Призван до войны, наверное, в армию на срочную службу, а потом - на фронт. Провожали, значит, в армию, а оказалось на войну. И погиб через 42 дня после начала войны. Чьих же это Дементьевых? У нас несколько семей в селе с такой фамилией.»

- Бабуля, а Дементьев Иван Семенович 1915 года рождения – это чей дедушка? – кричу я бабушке, которая хлопочет на кухне.
- Не знаю, внученька. Отец мой наверняка знал, он с 1914-го года был. Вместе поди в школе учились, - отвечает бабушка, заходя в комнату.
- Здесь и про него написано? Про нашего дедушку? Да? – спохватываюсь я.
- Написано. Страница 28, том второй,- ровным заученным тоном произносит бабушка. Быстро открываю двадцать восьмую страницу: «Малофеев Василий Степанович. род. с.Сабинка. Призван в июне 41 г. Мл.ком-р 60 кав. полка. Погиб 23.11.41.Захоронен пос. Малорязанцево Луганской обл. Украина». Я читаю, а бабушка произносит полный текст без сокращений.
- Наизусть знаешь?
- Знаю. С детства заучила.
- А сколько тебе тогда лет было?
- Когда отца на фронт забрали, 6 лет мне было.
- А ты его помнишь?
- А как же, помню. Мама тогда тяжелая была, ребенка ждала, значит. Мне было 6 лет, Саше 4, а Володя родился уже после …
- И он ни разу не видел сына!? – восклицаю я.
- Не видел. Похоронка пришла 6 января 1942 г.
- И дядя Володя отца, значит, не видел ни разу, - вновь недоумеваю я.
- На могиле впервые свиделись. Если это можно назвать свиданием с отцом.
- Бабулечка, расскажи. Всё-всё расскажи,- взмолилась я.
- Слушай:

Тяжелая ноша легла на плечи моей матери двадцатисемилетней вдовы Зинаиды Кирилловны: трое маленьких детей и двое стариков, голод, разруха, изнурительная работа, тоска и слезы по погибшему мужу. Так и прожила она вдовью жизнь, не зная более мужской ласки и поддержки, до конца своих дней была верна Зиновия своему мужу.

Спустя 26 лет в 1967 г. следопыты поселка Малорязанцево написали письмо с приглашением посетить могилу, где захоронен Малофеев В.С. Пригласили на открытие памятника погибшим воинам. Разве могла мама не поехать?!

Какой горькой и страшной была эта встреча. Пятидесятитрехлетняя Зиновия и могила, где захоронен ее двадцативосьмилетний Степан.

Памятник с изображением воина, да надпись на плите: Малофеев Василий Степанович. А рядом двое взрослых уже детей: я и Владимир. Так Владимир впервые познал отца. А я до сих пор не могу без слёз вспоминать ту поездку.

Вышли мы из автобуса, вдруг заиграл горн, и со всего поселка сбежались люди. Встречали нас как самых дорогих гостей. На следующий день длинной-длинной колонной двинулись жители села к братской могиле. Возложение венков, речи, воспоминания, слёзы, слёзы, слёзы. Слёзы очевидцев тех событий, слёзы родственников погибших, слёзы тех, кто никогда не знал войны. Жители села рассказали нам тогда, как погиб наш отец, муж Зиновии, прадед твой.

«Бои продолжались несколько недель, то наши войска занимали поселок, то вновь немцы. Гитлеровцы беспощадно, за малейшее неповиновение, убивали местных жителей. Сибирская дивизия, в составе которой служил Малофеев В.С., сражалась мужественно, и полегли почти все. После того как бои близ села закончились женщины и старики захоронили 70 убитых советских воинов, у десяти из них были документы (в том числе и у Малофеева В.С.), остальные похоронены безымянными. Их похоронили в одной братской могиле, перекладывая тела соломой.

Тела убитых немцев женщины скинули в заброшенные шурфы шахты, но через несколько дней власти заставили их вытащить тела и захоронить»

- Как они плакали, когда рассказывали нам это. А сколько слёз мы там пролили?! Мама благодарила их за то, что похоронили ее Васеньку, за то, что за могилкой ухаживают, за то, что пригласили и дали возможность поговорить с Василием, посмотреть на те места, где он жизнь свою закончил…– вытирая слезы, бабушка тяжело поднялась и медленно, будто придавленная тяжелой ношей вышла из комнаты.

Я вновь перевернула страницу: фотография братской могилы воинов, умерших от ран в госпиталях г. Абакана в годы Великой Отечественной войны. Ниже написано: «Подошедшая женщина, подвязанная чёрным платком, поцеловала мраморный памятник, медленно опустилась на колени:

-Здравствуй, папа!...- тихо сказала она, как в детстве. - Вот я снова пришла к тебе. Живем мы хорошо. Вспоминаем тебя часто. Твоя могила ухожена, в цветах. Спасибо людям».

Как и мои бабушка и прабабушка, достаю с полки альбом с фотографиями, давно знакомыми. Но разглядываю их уже по-другому. Уходящий в небо обелиск и рядом фигура солдата в полный рост, молодой, стройный, красивый. Таким и представляю себе прадеда Василия Степановича, только с лицом как на другой фотографии: черноглазый, симпатичный, с пытливым взглядом, до боли знакомый. Я же его не видела ни разу!? Да, он похож на моих братьев, вернее они на него,- делаю вдруг открытие.

Вновь листаю книгу…20 одинаковых фамилий…14, 16… Кто они были? О чем думали? И вдруг фотографии писем с фронта.

Из письма рядового, заряжающего И.В. Филатова с Курской Дуги:

«…Не думал, что земля может гореть и трещать. Столько было снарядов в воздухе, что два столкнулись и взорвались. Рвались бомбы. Было так тяжело, что не знаешь, жив ты или нет. Такой стоял оглушительный грохот, что у многих кровь текла изо рта и ушей. Однажды меня как щепку, из одной воронки воздушной волной перебросило в другую…»

- Боже! Как страшно. Неужели там можно было выжить?! - ужасаюсь я. В нашем селе тоже живут несколько Филатовых.

Взгляд останавливается еще на одном письме. На письме Н.И Сташкова:

«Буду жив - встретимся, расскажу. Если умру, пусть дети знают, что их отец был не трус. Детей жалей, люби. Может быть, это мое последнее письмо. Прошу тебя, сохрани для памяти детям. Знайте, что я вас очень люблю…»

«Помните! Через века, через года,
Помните! О тех, кто уже не придет никогда,
- Помните!
Не плачьте, в горле сдержите стоны,
Памяти павших будьте достойны!»
Р.Рождественский.

Но я плачу. Слёзы бегут и бегут из глаз. Строчки с фамилиями, бесконечными, на К, Л, М, Н…. сливаются, сливаются.. Сколько же вам пришлось пережить?! Тем, кто воевал на фронте и трудился, ждал в тылу?! А руки все перелистывают страницы:

«Что мы пережили - расскажет историк,
Был сон наш тревожен, и хлеб наш горек,
Да что там! Сравнения ввек не найти
Чтоб путь описать, где пришлось нам пройти!»

Читаю эти строчки и с благодарностью думаю о людях, которые трудились над этой книгой. Книгой Памяти. Вновь открываю титульный лист, читаю имена людей, причастных к этой книге, и мысленно говорю им спасибо. Вы научили меня по-новому посмотреть на мир, вы помогли мне осознать трагизм войны, вы помогли мне понять бабушку, задуматься о том, как тяжело пришлось моей прабабушке Зиновье, моему деду Василию…моему народу, моей Родине.

Листаю третий том, вглядываюсь в лица с фотографий и чувствую, что эти люди мне очень дороги, близки, понятны.

Каждый день, идя в школу, прохожу мимо обелиска воинам-сабинцам, погибшим в годы войны. Но теперь поиному смотрю на обелиск, мраморные плиты, на ряды фамилий…

204 жителя села Сабинка не вернулись с фронта! 204 семьи (и одна из них семья моей бабушки) проливали многие годы слёзы скорби над письмами, похоронками, фотографиями. Ведь погибли их родные далеко от дома, похоронены многие неизвестно где. Не было возможности прийти на могилку и поплакать, поговорить, цветы положить… Но стоят по всей России обелиски, и приходят к ним родственники, потомки, чтобы склонить голову в память о их прерванных жизнях ради нас, ныне живущих. Приходят, и, уверена, приходить будут.

Весь под ногами шар земной.
Живу. Дышу. Пою.
Но в памяти всегда со мной
Погибшие в бою.
Пусть всех имен не назову,
Нет кровнее родни,
Не потому ли я живу,
Что умерли они?..
Чем им обязан — знаю я.
И пусть не только стих,
Достойна будет жизнь моя
Солдатской смерти их.

О моих погибших односельчанах тоже нужно написать Книгу Памяти. Мы, внуки и правнуки, должны быть авторами этой книги. Даже если каждый ученик из нашего класса опишет историю одной семьи, то получится книга в несколько десятков страниц.